Четвертое измерение. Глава 6. Накануне

Опять все бумаги отсырели! Не закрывайте дверь, пусть комната проветрится!

Людмила Исрафилова раскладывала на письменном столе исписанные листы с печатями и без, графиками, списками…

— Это же документы на регистрацию предприятия: решение общего собрания, проект Устава… И все это скоро плесенью покроется в нашем подвале!

Примерно так начиналось каждое утро с тех пор, как Центр научно-технического творчества молодежи съехал из горкома комсомола. Оставаться там дальше не было смысла, поскольку народу прибывало, так что хозяева кабинета — инструкторы — стали чувствовать себя скорее гостями. В последние несколько месяцев в Центр пришли работать Марина Альбертовна Кобыш, Александр Анатольевич Осипов, Лидия Георгиевна Киселева, Ильшат Мухамадеевич Минибаев. Чахеев убедил перейти в Центр свою супругу Зою Михайловну, так что в коллективе постепенно складывалось крепкое семейное ядро.

Кроме того, у фирмы появилось множество дел чисто производственных, связанных с монтажом первых трубопроводов, обеспечением муфтами, трубами… Все это вносило диссонанс в горкомовскую бумажно-организационную работу. Наступил день, когда ЦНТТМ — детище комсомола — повзрослело и решило жить самостоятельно.

Никого не смущало то, что пока что приходилось ютиться в сыром полуподвале. Именно здесь 21 октября 1990 года на общем собрании было решено, что пора сменить и статус предприятия, чтобы юридически окончательно отделиться от государственного ведомства. Предложенное руководителем новое название — Инженерно- производственный центр —отражало идею Айдуганова о реализации собственных технических идей и разработок в промышленной сфере. Затем директор с главбухом долго трудились над Уставом, поскольку каких-либо внятных рекомендаций на эту тему еще не существовало. В документе подчеркивалось, что ИПЦ является правопреемником Центра научно- технического творчества молодежи. Так и было на самом деле: идеи ЦНТТМ были перенесены в более широкие рамки, дающие возможности для развития. Устав был зарегистрирован решением исполкома Бугульминского горсовета депутатов за номером 404 от 13 декабря 1990 года. Однако датой реорганизации считается 15 июля 1995 года; именно тогда Устав предприятия был зарегистрирован в администрации города Бугульмы за номером 605.

Через десять дней после регистрации Устава в Исполкоме, 24 декабря 1990 года, вышел Закон «О предприятиях и предпринимательской деятельности», напрямую касающийся только что зарегистрированного ИПЦ. Это был своеобразный новогодний подарок бугульминским предпринимателям, поскольку равнял их в правах с любыми предприятиями страны, независимо от формы собственности, числа работающих или денежного оборота.

— Получается, что юридически мы и, к примеру, Бугульминский механический завод можем разговаривать на равных?! — допытывался Ирек Зарипов у бухгалтера Розы Валитовой, разливая шампанское. — И теперь мы можем размещать у них заказы на изготовление муфт официально, как, например, «Татнефть», а не через нашу Зину Ильину, потому что она жена директора завода?

— Конечно, дорогой, все можем! — протягивая Иреку через стол свой пустой бокал, успокаивал его Айдуганов. — Надеюсь, что и первоуральцы увеличат нам объемы. Давайте-ка поднимем тост за уходящий год, скажем ему спасибо за все хорошее. Ведь у нас появилась уверенность в том, что делаем нужное дело. Мы поняли, что с любыми трудностями можно справиться. Нашу технологию оценили нефтяники, и можно надеяться, что в будущем году развернемся шире.

Новогоднее застолье совпало с новосельем: ИПЦ выбрался из полуподвала и арендовал две комнаты в здании машиностроительного техникума. Уходящий год, действительно, вместил в себя немало важных событий, и провожали его в приподнятом настроении. Всем приятно было говорить о дне завтрашнем, строить планы.

— Вячеслав Михайлович, на девятиметровую трубу когда перейдем? С шестиметровой много мороки, да и муфт надо гораздо больше.

— Завод уже достраивает цех специально под наши заказы, в ближайшее время начнем отгружать девятиметровые. А в перспективе уральцы обещают перейти на трубы длиной до 12 метров, самые удобные для нефтепроводов. Надеюсь, что со временем освоим и большие диаметры, начнем магистральные трассы строить!

— Ну, замахнулся, Михалыч! Это ж серьезное дело. Для большого диаметра, наверно, нужны и патенты, и куча всяких согласований с надзорными ведомствами?

— Надеюсь, скоро получим патент на технологию неразъемного соединения труб. Заявку и все материалы еще в июле в Роспатент отправили.

Да, все это были прекрасные новости. Действительно, сотрудничество с Первоуральским новотрубным заводом оказалось столь продуктивным, что его руководство приняло нетривиальное решение — построить цех для производства труб, футерованных полиэтиленом, специально под потребности ИПЦ. В течение нескольких ближайших лет именно это обеспечило бугульминское предприятие основными комплектующими для строительства трубопроводов, что, в свою очередь, расширило их возможности поиска новых заказчиков.

Что касается таких расходных материалов, как соединительные муфты и вкладыши — где их только ни делали! В Первоуральске, Ишимбае, на Комбинате строительных конструкций и на механическом заводе в Бугульме… Ведь комплектующих требовалось огромное количество. К примеру, когда монтировали короткие шестиметровые трубы, на каждый километр трассы уходило 166 комплектов.

Спасибо лениногорцам, выделявшим все новые участки под строительство трасс: это давало предпринимателям средства на приобретение оборудования и на зарплату. Хотя, честно говоря, денег не хватало. Чтобы работать не в ноль, нужны были большие объемы, а значит —люди, транспорт, комплектующие… На все это, опять-таки, требовались средства. Пока что вырваться из этого замкнутого круга было трудно.

Особенно волновала Вячеслава Михайловича проблема оплаты работникам. Он видел, что люди тянут от зарплаты до зарплаты. При этом никто не жаловался, ведь каждый сам сделал свой выбор и понимал, что успех предприятия зависит и лично от него. Но долго так продолжаться не могло.

Айдуганов чувствовал это по обстановке в собственной семье. То, что он зарабатывал, целиком уходило на развитие предприятия, а нередко приходилось что-то отламывать из семейного бюджета. Больше двух лет они жили практически на зарплату супруги, и она ни разу не упрекнула его в этом. Но на днях Надежда вернулась из института сама не своя и сообщила, что попала под сокращение штатов. Почему выбор начальства пал именно на нее, опытного и добросовестного сотрудника, можно только догадываться. Правда, думать, что это как-то связано с тем его конфликтом, не хотелось. Да и какая теперь разница? Надо решать, как содержать семью дальше.

Конечно, на этот счет были планы. Уже велись переговоры с башкирскими нефтяниками, и они настолько заинтересовались бессварочной технологией, что готовы были дать объемы под строительство. Теперь у ИПЦ был опыт в этом деле, а главное, прекрасные рекомендации их первого заказчика — Лениногорского НГДУ. Только бы все сложилось так, как задумано!

Эту фразу Айдуганов повторял про себя неоднократно, и при этом не мог отделаться от тревожащих его мыслей. Они касались не его лично или людей, с которыми он работал — здесь все было надежно. Но не помешают ли им какие-то внешние обстоятельства? Обстановка вокруг них становилась все более непонятной и тревожащей, и у многих появилось ощущение, что дом, в котором они спокойно жили, обветшал и зашатался. В каком месте ставить подпорки, чтоб окончательно не обвалилась крыша, было непонятно, потому что хлипких мест прибавлялось с каждым днем.

Шла война в Нагорном Карабахе. Литва, а вслед за ней еще шесть союзных республик провозгласили независимость и заявили о выходе из СССР. Из Конституции была исключена шестая статья о руководящей роли КПСС. Был обнародован пятилетний план поэтапного перехода к рыночной экономике. Россия приняла Декларацию о суверенитете. На последнем, 28-м съезде КПСС Ельцин заявил о выходе из партии и демонстративно покинул зал. Его примеру последовали многие другие демократы. Наконец, в августе начался ожидаемый «парад суверенитетов», и одним из первых принял Декларацию о государственном суверенитете Татарстан. На фоне всех этих событий обострялся экономический кризис. Привычный спутник социализма — дефицит — принял патологические формы. Народ сметал с прилавков любые продукты и промтовары, которые еще появлялись в продаже. В прошлом году были введены талоны на крупы, сахар, мясо и даже водку.

Комбинационное мышление шахматиста, умение просчитывать ситуацию на несколько ходов вперед приводили Вячеслава Михайловича к выводу, что все это — лишь начало еще более глобальных перемен. Каких? — Он пока не знал. Это был вопрос, с которым Айдуганов и его небольшая команда — часть 280-миллионного народа пока еще советской страны — встречала новый, 1991 год.

P. S. Отто Вольфович Рабинзон:

— Начало было трудным. У Айдуганова было несколько человек. Он сам выдавал им рукавицы, сам мотался с ними по объектам. К его техническому таланту прилагалась огромная энергия. Надо было не только придумать саму технологию, но и создать документацию, согласно которой можно было бы смонтировать трубопровод. Там существуют колоссальные требования со стороны экологов, организаций, контролирующих безопасность работ, и прочее. Трубы эти достаются нефтяникам практически даром. Ведь если обычные трубы работают у них в течение одного-двух, максимум трех лет, с сопутствующими порывами, то эти трубы стоят у них 20 лет без единого порыва. За это время они уже стали в 20 раз дешевле. Плюс отсутствие всех забот, связанных с ликвидацией порывов — а это во много раз дороже, чем сами трубы!